Литературная основа сценария ВН "Don't Turn Around"

[Falcon]

Scene 10 - Longest Night

АВТОБУС

Уже в автобусе Ника вспомнила, что отец велел пожить пару дней у тёти Розы.
Ладно, придётся у тёти Розы, хотя это, если честно, невыносимо.
Тётя Роза, она… В общем, тётя Роза.
Плюс три мохнатые персидские кошки.

Надо забрать ноут, подумала Ника. И жёсткий диск с компа снять. Утром забыла впопыхах.
Без компьютера в гостях у тёти свихнешься.

ДОМ НИКИ

Дом выглядел уже заброшенно – когда только успел. Нежило выглядел.

Ника подумала, что отец, конечно, был прав, лучше у тёти с кошками, чем одной в таком доме.

Она вошла внутрь, стала собираться.

КОМНАТА НИКИ

...И прокопалась неожиданно долго.

Нет, сам ноутбук стоял на виду, блок питания вот куда-то запропастился.

Ника обыскала свою комнату, гостиную, заглянула на кухню, потом по второму разу. Ничего.

Часы тем временем подтянулись к пяти, час пик, все с работы едут.

Трястись в автобусе не хотелось, и Ника вызвала такси, всё равно приедет не скоро, а пока она как раз блок питания найдет.

Искомый предмет обнаружился в детской Тима, в коробке с плюшевыми игрушками зачем-то.
Ника ругнула любознательность брата, спустилась в холл и стала ждать.

Время было пиковое, машину обещали через сорок минут.

Сходила на кухню, вскипятила чайник. Положила пять ложек сахара, сахар прочищает мозги.

(Звонок телефона)

Телефон приплясывал на столе и вот-вот собирался спрыгнуть вниз и хлопнуться на пол.

Ника, как пантера прыгнула через всю комнату и с трудом поймала аппарат в сантиметре от края.

(Экран телефона)

Отец. Звонил отец, прекрасно…

Ника чуть не выронила аппарат.
Это был вызов с той самой трубки, которую они потеряли в лесу ночью.
С той самой трубки, которую мать купила отцу в девяносто пятом.

Ника нажала на отбой.
Положила трубку обратно на стол. Ей было неприятно касаться аппарата.

(Звонок.)

НИКА
" Да пошел ты!"

Ника схватила телефон, размахнулась, собираясь как следует хлопнуть его об стену.

Передумала. Потому что представила – телефон не разобьется. Отскочит, как резиновый мячик, и будет продолжать звонить, звонить…
Пока у Ники не взорвётся мозг.

НИКА
"Да."

Шорох.
Похожий на листопад, когда уже октябрь и высохшие листья с печальным звуком падают в забытое во дворе жестяное ведро.

НИКА
"Да?!"

Шорох.

Ника нажала "Отбой"
.
(Экран телефона. На экране время.)

Уже пятьдесят минут прошло, пора бы и приехать. Понятно, час пик и всё такое, однако, сколько можно тянуть…

Она не утерпела, набрала номер диспетчерской.

НИКА
"Я заказывала машину в Вороний Лог."
ДИСПЕТЧЕР
" Да."
НИКА
"А её нету. Сколько ждать-то?"
ДИСПЕТЧЕР
"Вороний Лог, Тенистая восемь?"
НИКА
"Да. Ваше такси что, надо по три часа ждать?!"
ДИСПЕТЧЕР
"Девочка, прекрати баловаться. У меня твой номер высвечивается, хочешь, я его в полицию передам?"
НИКА
"Но я вызывала… Час назад ещё вызывала…"
ДИСПЕТЧЕР
"Вороний Лог, Тенистая восемь?"
НИКА
"Да…"
ДИСПЕТЧЕР
"Ваш заказ выполнен двенадцать минут назад."
НИКА
"Как? Я ведь…"
ДИСПЕТЧЕР
"Не знаю как. По этому адресу взяли пассажира."

(Гудки.)

Ника тупо поглядела в телефон. Два непринятых вызова с мобильника отца. По этому адресу взяли пассажиров.

Но она ведь не слышала как подъезжала машина.

(Звонок.)

НИКА
"Чёрт…"

Ника вздрогнула. Поглядела на экран.
Мобильник отца.

Она нажала на кнопку, осторожно, как гранату, поднесла телефон к уху.

(Звук работающего двигателя. Работает радио)

МУЖСКОЙ ГОЛОС
"Нет! Нет! Не надо! Нет!"

(Ника роняет аппарат. Смартфон падает на пол.)

(Крики захлебнулись, и теперь вместо них из трубки доносятся рычание и бульканье.)

Ника не выдержала, наступила на телефон. "Айфон" брызнул стеклянными искрами, Ника подпрыгнула и наступила на телефон ещё раз.

(Звуки обрываются)

Ника не могла пошевелиться. Навалилось оцепенение. И страх, он стал гораздо сильнее предыдущего страха.
Воздух с трудом протискивался сквозь горло, пальцы мгновенно онемели, ужас…

Ника почувствовала, что сейчас она сорвётся с места и побежит. Как тогда в лесу, в первый раз, когда она собиралась напугать Ирэн.

Она стала дышать. Быстро и громко, заглатывая холодный воздух мелкими порциями, сжимая кулаки.

Она разбила телефон. Теперь не позвонить…

Запасной. Где-то в квартире.
Отец менял вторые трубки раз в год, мать тоже часто, они их не продавали…
Кажется, в вазу складывали. Особая ваза, вывезенная из Турции. В ней хранились электронные приборчики, ещё вполне пригодные для использования, но уже устаревшие морально.
Кажется, в спальне.

Ника рванула на второй этаж, вдоль по коридору, в родительскую половину.
Дверь в спальню была закрыта, но она не стала на это смотреть – вышибла ногой замок, ворвалась внутрь.

СПАЛЬНЯ

Тут пахло духами, цветами и индийскими благовониями – мать увлекалась Востоком и постоянно воскуривала индийские масла и травки, натирала пузо ленивым бронзовым китайским болванам.

(Ника включает свет.)

Ей нравилась спальня, хорошее место.
Шторы, шкаф старинный, цвета высохшей летучей мыши, тишина, в углу мольберт с картиной – мать иногда рисовала, правда, всегда одну и ту же картину. Грустную пучеглазую рыбу синего цвета. Когда картина была готова, мать дарила её знакомым и сразу же принималась за другую.
Сейчас рыба была в средней стадии готовности, правда, прорыв трубы оставил на ней следы, вода смешалась с синей краской, и рыба получилась не грустная, а, наоборот, нарядная и озорная.
Но Нике всё равно стало грустно.

Ей показалось, что рыба из другой, предыдущей жизни, которая закончилась по глупости и не начнется уже никогда.

Впрочем, чрезмерно грустить было особо некогда. Ника огляделась и нашла вазу – на высоком угловом шкафу.

Она не стала церемониться, забралась на бельевой комод и достала вазу уже оттуда.

Ваза оказалась неожиданно тяжелой и неудобной.
Ника опустила её на комод и обнаружила, что ваза заполнена грязной водой.

Телефоны плавали в этой воде, как дохлые разноцветные киты. Ника достала относительно новую «Моторолу» и обнаружила, что идея складывать технику в вазу была не лучшей – по экрану смартфона шли ржавые разводы, под прозрачным чехлом поселилась гниль, кнопки обросли зелёными купоросными наростами.
Телефоны сдохли.

Ника чертыхнулась и всхлипнула.
Дозвониться куда-либо из дома нельзя.

Она уселась на кровать. В голове не было никаких мыслей. Ночь только начиналась и, похоже, собиралась стать самой длинной ночью в её жизни.

Хорошо хоть свет не погас. Телефон отключился, свет нет. Может, светом посигналить? Залезть на крышу с фонарем и…

И никто не увидит. Всем плевать, мало ли какой псих на крыше семафорит.

Ника заметила полоску бумаги. Четвертинка обычного тетрадного листа.
Пустая, ничего не написано, видно, свалилась со шкафа, когда она снимала вазу.
Ника хотела уже скомкать бумажку и бросить на пол, но вдруг подумала, что она здесь не просто так.

Отец был человеком педантичным и строгим, никакой бумажки просто так у него на шкафу валяться не должно было.
Особенно тетрадного листа – отец если и пользовался бумагой, то всегда писчей, хорошего качества.

Значит, тетрадный лист – это не просто тетрадный лист.

Ника подняла кусок бумаги, принялась его рассматривать. Ничего не написано.

Зачем тогда…

Напоминалка. Эта бумага явно была напоминалкой, только вот о чем?

Она оглядела комнату ещё раз. Ничего вроде бы…

Сейф! Ника кинулась к угловому шкафу, распахнула дверцу.
Сейф поблескивал в углу матовым железом.
Не сейф даже, скорее оружейный ящик, метра полтора в высоту, узкий, с дисковым замком. Отец никогда не надеялся на память, записные книжки, органайзеры и планшеты - отец всегда окружал себя напоминалками.
И эта бумажка…

Ника подняла листок, посмотрела через него на лампу.
Ничего вроде…

Дырки. Маленькие, сделанные самым кончиком иголки. Сквозь дырки пробивался свет. Если посчитать в какой клеточке в каждом ряду, то получается…

28 319

Ника набрала комбинацию на диске, дернула за ручку.

(Сейф открылся. В углу стоит помповое ружье.)

Ника вытащила ружьё, примерила к руке.
Теперь патроны.

Она быстро обыскала все полочки, рассыпала мамины драгоценности, документы, патронов не было.

Летом отец ездил стрелять в карьер, все израсходовал, новые купить забыл.

Отлично, от ружья никакого толку, зачем ружье без патронов?

Оставался меч. Настоящая боевая катана, из самой настоящей Японии.

Ника вытащила меч из ножен. Клинок плотоядно блеснул.

Ника не любила это оружие. Слишком легко было им зарезаться, слишком много оно требовало.
Но другого оружия в доме не было, и она достала меч. Решила проверить.

В кино такими мечами рубили…
Да там всё, что угодно, ими рубили, от коней до рельсов.

Ника повернулась к комоду. Комод ничего плохого ей не сделал, но испытать оружие было нужно.
Ника взмахнула мечом, ударила.
Несильно, чтобы не отскочило в лоб.

Впрочем, этого хватило – комод неожиданно легко расслоился на две половины, выпустив из себя кишки белья и какие-то бумаги.

Достаточно.
Ника перехватила меч поудобнее и поспешила в свою комнату.

Сначала она хотела поступить просто и трусливо, по-детски – зажать голову подушками и спрятаться под кроватью.
Но потом поняла, что так будет ещё хуже. Лучше слушать. И знать, кто приближается.

(Скрип ворот.)

(Шаги рядом с домом)

(Выстрел. Совсем рядом. Ещё выстрел.)

Ника выскочила из комнаты и ринулась вниз, в гостиную.

ХОЛЛ

Она с трудом отворила примерзшую к притолоке дверь и вышла на улицу. В лицо кинулся морозный воздух.
Ника увидела звёзды, и луну, и самолет, заходящий на посадку в аэропорт на другом берегу реки.

Подумала – если бы сейчас была лазерная указка, то она смогла бы ослепить пилота, приехала бы полиция и выручила её из лап…
Из чьих-то.

Но указки не было, привлечь внимание нечем…

Дом, что ли, поджечь?
Идея, в принципе, неплохая, только жалко, всё-таки, дом.

(Новый выстрел где-то за забором)

Ника ждала. Но больше она ничего толком не услышала. Пожалуй, крик… Но это могло и показаться.

НИКА
"К чёрту всё. К чёрту… К чёрту… К чёрту…"

Уснула она уже под самое утро. Сидела в углу, сжав меч и видя в голубой полированной стали своё перепуганное отражение.

End of Scene 10