- Ага, я такой. А, ты коту...
Курлыкает чайник, на кухонный стол перекочёвывают засахаренные орешки и галеты, откупоривается варенье. За окном серая муть, рёв стихии и хлещущие вразнобой струи вечного ливня, а тут даже уютно в спокойном минимализме урбанистического жилого конвейера.
Свечей не хватает. Но риновский фонарик до странности хорошо вписывается в общую картину. И почему-то его свет кажется не зловещим, а тёплым и домашним. Даже каким-то сказочным.
Пока закипает вода, запихиваю в полупустой холодильник тушку крысобобра и отправляюсь рыться в кладовке. Из кучи вещей, оставшихся от старых хозяев, вытаскиваю пластиковую ванночку, которая идеально послужит для шерстяного гостя, только сполоснуть от вездесущей пыли в ванной. Или уже не гостя, а домашнего животного. Без кота и жизнь не та.
Попытка поставить набитый бумагой свежеотмытый лоток в туалет прерывается тем, что кот уже оккупировал помещение и сейчас в совершенно правильной позе сидит на унитазе, состроив академическое лицо, и на этом лице читается "дай спокойно нужду справить, а?".
Стою и вид у меня очень глупый. С этим лотком в руках.
Закрываю дверь.
- В какое же неловкое положение сейчас меня поставил кот…
Звук смыва сделал положение ещё более неловким. Поэтому запихиваю несостоявшийся кошачий сортир за стиральную машину и иду заваривать чай, пока шерстяной комок с видом хозяина спокойно шествует из отсека для медитаций в жилую комнату.
– Наверное, бывший чей-то. Или очень начитанный.